Что читать: общество потребления, другой Марк Твен, Берлинская стена и Арабская весна - «Культура»

«Реальное время» выбрало 10 наиболее интересных фикшн-книг, которые будут представлены на Международной книжной ярмарке non/fiction№27

Егана Джаббарова. Terra Nullius, «Новое литературное обозрение» (18+)

Terra Nullius — короткий роман о людях, которые все время куда-то бегут. Не ради приключений, а ради собственного «я», которое легко потерять на чужой земле. Роман построен как мозаика: история предприимчивого Фармана в 1980-е, линия его семьи, и рассказчица в наши дни, вынужденная уехать из страны, где распространяется газ, отключающий эмпатию. Звучит как антиутопия, но на самом деле это автофикшн о семейной хронике с фантазийным элементом. Фарман уезжает из грузинского села и сразу влезает в авантюру с поддельными бланками. Рядом — братья, сестры, женщины с разными характерами. Все ищут дом. И все рано или поздно понимают, что дом — это не стены, а то, что продолжает удерживать тебя, даже когда все остальное развалилось. Наше время — другой бег. Рассказчица теряет не только квартиру и привычную страну, но и собственный голос. Живет в контейнере для беженцев, пишет на языке, который вокруг никто не слышит. Дом исчезает, но остается письмо — единственное место, где можно собрать себя заново. В книге много фактуры: запахи грузинских и азербайджанских кухонь, шуршание бумаг, грохот кастрюль в берлинской коммуналке, разговоры о Курбане Саиде и о том, что мертвые — не мертвые, пока их помнят.

Карин Бойе. «Астарта», Black Sheep Books (16+)

В центре романа Карин Бойе «Астарта» — золотой манекен, рекламный идол с именем древней богини. Красиво, блестяще, пусто. Вокруг Астарты вращаются люди, принимая решения, совершая глупости, оправдывая цинизм рыночной логикой. И чем ближе к ней подходишь, тем яснее видно: Астарта — про модель современного мира. Про рынок, который делает из человека товар. Про журналистику, которая вместо фактов продает иллюзии. Про шелка, за которыми скрыты обожженные руки детей на фабриках. Бойе собирает роман, написанный еще в 1931 году, как монтаж: короткие сцены, резкие переходы, чужие разговоры, которые складываются в жесткую картину потребления. Все здесь — про управление вниманием. Про то, как формируют идеал, который никто не сможет достичь. Про карьеристов, что теряют позвоночник в погоне за статусом. Про девушек, которых лепят под требования рынка. Про глобализацию, которая уже давно идет. «Астарта» — дебютный роман Бойе, и он сразу получил приз на конкурсе скандинавских романов. И да, автору тогда было всего 31 год, через девять лет она напишет «Каллокаин», одну из самых точных антиутопий века.

Персиваль Эверетт. «Джеймс», Corpus (16+)

Роман «Джеймс» — это переосмысление классического произведения Марка Твена о приключениях Гекльберри Финна. Вместо привычного голоса Гека читатель получает прямой доступ к сознанию Джима — точнее, Джеймса — раба, который всю жизнь вынужден играть роль простака, чтобы выживать среди белых. В этом тексте Эверетта есть бегство, мошенники, убийства, срыв масок, философские споры с Вольтером и сюрреалистическая встреча с Кандидой. Но главное — свобода. Какая у нее цена? Как ее добывают? Почему она никогда не бывает подарком? Роман повторяет многие вехи оригинала, но меняет оптику: те же сцены вдруг показывают, что рядом с «приключениями» Гека скрывалась постоянная угроза — для Джеймса каждая ошибка могла стоить жизни. Эверетт возвращает герою объем: он читает, пишет, ведет дневник, спорит с философами, наблюдает за миром с холодной точностью и едким юмором. Он несет на себе настоящую тяжесть этой истории, и сам становится ее автором. Это бодрое, злое, живое чтение. Сцены перелистываются сами собой, а под ними — острые вопросы про власть, язык и правила игры, в которую чернокожим американцам приходилось играть столетиями. За этот роман Эверетт получил пулитцеровскую премию в 2025 году.

«Кайрос» — роман о том, как большие эпохи рушатся так же некрасиво, как токсичные отношения. Главные герои — 19-летняя Катарина и Ганс, который на 34 года старше ее, женатый, успешный, уставший. Действие разворачивается в ГДР конца 1980-х, в стране, которая трещит по швам. Первая встреча — 11 июля 1986 года. Первый секс — под моцартовский «Реквием». Первое унижение — почти сразу. И так до финала. Чем дальше, тем теснее круг: квартиры, кафе, забегаловки Восточного Берлина, длинные тени бюрократии и короткие вспышки западных соблазнов, которых в ГДР не купить. Сюжет развивается по схеме: любовь — контроль — ревность — садизм — разрыв. И все это параллельно краху страны. Ганс зависим от системы так же, как Катарина зависима от него. Он воспитывает ее, ломает, перепрошивает. Она пытается вырваться, но возвращается, как граждане ГДР возвращались к своим привычным границам. Когда падает Берлинская стена, между героями тоже что-то отпадает — инерция отношений исчезает, а пустота после них оказывается неожиданно большой. Эрпенбек — первая немецкая писательница, получившая Международную Букеровскую премию в 2024 году за эту книгу. А роман «Кайрос» уже называют учебником по тому, как устроены разрушительные связи и почему системы — будь то государственные или личные — разваливаются одинаково: медленно, болезненно и всегда позже, чем должны.

Три ливийца десятилетиями проживают в Лондоне в режиме постоянной готовности — к новости из дома, звонку или выстрелу. Халед уезжает из Бенгази в 1983-м, попадает в Эдинбург, затем в Лондон и оказывается в центре истории: знаменитая демонстрация 1984 года против режима Каддафи, выстрелы из ливийского посольства, больничная палата под охраной. С этого момента все идет по дуге изгнания: отсутствие контакта с родителями (слишком опасно), попытки построить жизнь в новой стране, долгие разговоры о книгах и политике, которые маскируют одну простую вещь — всем страшно. И все же он и его друзья — Мустафа и Хосам — держатся друг за друга. Роман тянется от 80-х до Арабской весны. Один из друзей идет воевать. Другой возвращается, влюбляется, снова уезжает. Халед остается в Лондоне и делает, возможно, самое трудное — выбирает тихую, честную, нормальную жизнь. И книга показывает, что для этого тоже нужна смелость. Хишам Матар сам много лет пытается узнать судьбу своего отца, исчезнувшего в тюрьмах Каддафи. Его нон-фикшн «Возвращение» получил Пулитцера в 2017 году. А «Мои друзья» — художественная версия той же борьбы.

В романе «Монтикор» нет привычного линейного сюжета. Вместо него — переписка, столкновение голосов и веселый бардак из воспоминаний и правок между автором Юнасом и загадочным Кадиром, другом его пропавшего отца. Один пишет, другой комментирует, иногда спорит, иногда врет. И из этого собирается биография семьи, в которой каждый примерял сразу несколько ролей. Это история о взрослении в стране, где толерантность звучит в рекламе, а расизм проскакивает в очереди за молоком. Кемири показывает шведскую повседневность без глянца: имя, которое приходится менять, чтобы «не выделяться»; фотостудию, которая выживает благодаря съемке собак; подростковые D&D-сессии, куда просачивается американский хип-хоп; языковую смесь, от которой у лингвистов случился бы перегрев. Текст живет на сломе шведского, арабского, английского и выдуманного семейного языка. Кадир пишет с веселыми ошибками, переводит письма с арабского, жонглирует словами так, будто тестирует систему на прочность. А Юнас отвечает голосом, который меняется вместе с его возрастом: от обиженного сына до взрослого, который пытается разобраться, что пошло не так между ним и отцом. Под шутками прячутся тяжелые темы: эмиграция, ассимиляция, расовые конфликты, насилие, попытки «быть своим» и расплата за эту попытку. История превращается в пазл, где непонятно, кто говорит правду, кто прикрывает друзей, а кто просто пишет новую версию прошлого, потому что старая выглядит слишком болезненно.

«Ночной страж» Джейн Энн Филлипс — жесткий исторический роман, действие которого начинается в 1874 году, спустя девять лет после Гражданской войны. Страна — в руинах, люди — тоже. Двенадцатилетняя КонаЛи тащит на себе семью: мать Элизу, которая перестала говорить, и память об исчезнувшем отце. На повозке они едут в никуда и по ошибке берут с собой компаньона — ветерана, от которого больше угрозы, чем защиты. Конечный пункт — психиатрическая больница Транс-Аллегейни в Западной Вирджинии. И там, среди строгого режима и длинных коридоров, мать и дочь получают шанс хоть как-то восстановиться. Пустые дома ветеранов, расовые конфликты, потерянные имена, поддельные роли, пациенты с размытыми биографиями, ночной сторож О’Шей с амнезией, который помнит только, как держать винтовку. «Ночной страж» — роман о действиях, которые должны спасать, но не спасают. Это честная версия того, как война делает людей беззащитными, а лечебница вдруг становится самым безопасным местом в округе. За этот роман Филлипс в 2024 году получила Пулитцеровскую премию.

Роман «Смерть Хорна» — отличный пример того, как тихий провинциальный город может оказаться лабораторией для больших политических ошибок. В начале книги директор местного музея Хорн в 1957 году уходит в лес и кончает с собой. Через четверть века пять жителей Гульденберга по очереди рассказывают, что они видели, что слышали, что предпочли не замечать. Врач, бургомистр, хозяйка магазина, подросток, дочь художника — каждый говорит о Хорне, но на самом деле говорит о себе. И чем дальше, тем яснее видно: город живет на смеси страха, вины и привычки. Хайн показывает крошечные детали: невыданную квартиру, затянувшуюся аренду комнаты, мнимую сердечность коллег, старую историю о доносе времен войны. Постепенно вырастает схема: Хорна не просто не поняли. Его выдавливали годами — сначала ровные партийные товарищи, потом местная администрация, потом собственные соседи. Каждому удобно сделать вид, что все вышло само. Но в маленьких городах ничего не бывает «само». Роман, вышедший в 1985 году в ГДР, едва не запретили. Министр культуры лично пытался остановить публикацию, но издатель просто вывел уже отпечатанный тираж в магазины, и книга разошлась за два дня.

Антония Сьюзен Байетт. «Та, которая свистит», «Азбука» (18+)

«Та, которая свистит» — четвертый и финальный том «Квартета Фредерики». В нем героиня — Фредерика Поттер — оказывается в эпицентре свингующего Лондона 60-х, кидается прямо в гущу идей, конфликтов и странных персонажей. Байетт создала плотный, шумный мир, где студенты собираются на бунт, университет запускает масштабную конференцию «Тело и мысль», а в тихой усадьбе кто-то строит манихейский культ с харизматичным проповедником и сомнительными правилами. Фредерика — уже не студентка и не та, кто вечно ищет себя. Она — мать-одиночка, интеллектуалка с характером и ведущая научно-популярного телешоу «Зазеркалье». Каждая программа — маленькая диверсия против скуки, старых норм и поговорок. Фредерика пробует новое, ошибается, вступает в споры и буквально живет внутри столкновения идей — от психотерапии до эстетики пластмассовых контейнеров. На фоне этой суматохи ходят ученые, которые изучают память улиток, и люди, уверенные, что свет можно освободить только через самоотречение. В этом романе Байетт показывает, как утопии превращаются в хаос, как любая идея — даже блестящая — дает трещину при столкновении с реальностью, и как герои ломаются не из-за драм, а из-за несовпадающих взглядов.

Екатерина Петрова — литературная обозревательница интернет-газеты «Реальное время», ведущая телеграм-канала «Булочки с маком».