Ябанджи среди чужих: турчанка, выучившая татарский (а также казахский, уйгурский и узбекский) - «Образование»

Авторская колонка Радифа Кашапова о татарах Анатолии. Часть 9-я Фото: Радиф Кашапов (Гамзе Нур Налбант) Прожив более месяца в городах, где обитают турецкие татары, включая Стамбул, Бурсу (отдельно — его современный район Нилюфер), Эскишехир (посетив условно татарскую мечеть), а также первую деревню переселенцев и побывав на Сабантуе, замредактора «Реального времени» провел множество интервью. Одним из самых интересных стало общение с магистрантом Университета Османгази по имени Гамзе Нур Налбант. Беседы в кампусе В Эскишехире я показывал почти доработанную версию фильма «Туңган як: Суоми» о финских татарах, снятого совместно с продюсером лейбла Yummy Music Ильясом Гафаровым. Ранее мы смотрели ее в компании стамбульских студентов в районе Ускюдара в огромном кафе. Для них это была понятная история — городская жизнь, разговоры о языке, религии, смешанных браках, музыке. Разошлись сильно после заката. В Эскишехире на просмотр собралось местное сообщество — возрастные мужчины. Они все родились в Корыхоек, в татарской деревне в 70 км от города, потом уехали, получили образование, работали в разных городах, позже осели здесь. То есть это по факту деревенские мужики, получившие традиционное воспитание, с поправкой на турецкую ментальность. Мне показалось, что финский акцент немного мешал им понимать татар из Хельсинки. Надо отметить, что Турция помогала финской диаспоре в XX веке. К примеру, даже местная культурная организация называлась «Фин төрекләре берлеге», «Объединение финских татар». Отсюда приезжали имамы, но последние годы в Хельсинки работает Рамиль Беляев, прошедший строгий отбор, родом он из Нижегородской области. На просмотре среди мужчин резко выделялась девушка, в которой можно было определить как минимум представительницу тюркской группы. Во-первых, она активно со всеми общалась, была здесь явно своей, а во-вторых, была одета в яркое платье, в котором считывались этнические мотивы. Я написал ей, и мы решили пообщаться по ее месту учебы. Сейчас в Эскишехире три университета. Анатолийский разделился на два, появился еще и Технический, как я понимаю, он работает и с местным аэропортом (над городом постоянно летают самолеты, но не рейсовые, ощущение как на авиашоу). Они находятся на севере. А на юге, если сесть на трамвай от центра, заплатив что-то около 16—30 рублей (в зависимости от падающего курса лиры), можно доехать до кампуса Университета Османгази. Сначала доходишь до местной огромной клиники, обходишь, идешь по парку, где постоянно сидят студенты, спрашиваешь у охранника, можно ли подняться на второй этаж, он тебя спокойно пропускает. Мы выбираем аудиторию, она синяя, как платье у Гамзе. После интервью девушка знакомит меня со своими преподавателями, они подробно рассказывают о турецких татарах с точки зрения статистики, лингвистики, культурного влияния. «Никто мне, кроме мамы, не верил» Ее родной город — Бурса. Там она училась в лицее, потом поступила в Стамбуле на факультет тюркских языков и литературы, поехала в Казахстан… Сейчас она магистрант в Османгази, собирается писать диссертацию, сравнивая одну книгу, написанную на старотатарском в XVI—XVII веке, с современным языком. Книгу, похоже, придется добывать в Казани. — В школе нам рассказывали про тюркские народы, — говорит Налбант. — Услышав их названия, я захотела узнать о них побольше. Я в школе в 11—12 лет слушала песни — татарские, азербайджанские, мечтала поехать в эти страны. Никто мне, кроме мамы, не верил. В итоге Гамзе пожила в Казахстане, Узбекистане, Кыргызстане, везде встречала татар, участвовала в Сабантуе. — Вернувшись, я решила, что мне нужно исполнить мечту — научиться говорить на татарском, — продолжает она. — Каждый я день говорила с татарами, учила их турецкому. Слушала песни, подкасты, смотрела кинофильмы. Что не понимала, записывала в тетрадь, повторяла. Так я за 4 месяца выучила язык, то есть стала понимать, что говорят. Потом стала улучшать речь. Я говорила татарским друзьям — поправляйте меня. Фото предоставлено героем « У нас со стороны отца есть татарские корни. Немножко» Книг, фильмов, подкастов, конечно, не хватало, их недостаточно для обучающихся татарскому со стороны, говорит Налбант. Похоже, ей помогла ее природная активность, общительность и знание других тюркских языков. Вообще, искренняя любовь к поэзии, театру, эстраде поражает. Гамзе говорит, что постепенно начала писать стихи — именно на татарском. В социальных сетях она пишет многословные признания в любви к Казани — она прожила в нашем городе несколько недель, выиграла Международную олимпиаду по татарскому языку и литературе, проводила исследования. А вот с английским у Гамзе не заладилось еще в лицее, после четырех лет обучения она помнит лишь несколько фраз. Сейчас еще учит и русский. — Я выбрала Эскишехир, потому что здесь много татар. Я говорила с ними. Они думали, что Турция — их родина. Они до 90-х не знали, что их предки из Татарстана, — говорит молодая ученая, рассказывая, что ее цель — «служить тюркским языкам». — Мне друзья говорят: «Гамзе, ты и нас научи татарскому!» — рассказывает она. — И мне говорят: ты, наверное, татарка. Из-за этого во мне просыпается гордость. Да, я горжусь, что я турчанка. И оказывается, у нас со стороны отца есть татарские корни. Немножко. В XVI веке сюда прибыли мои предки с Волги. Когда мне это сказали, я уже выбрала тюркологию. Так что, я думаю, это зов крови. Когда я спросил у главы сообщества местных Ведата Догу, кому они планируют передать бразды правления в далеком будущем, он ответил: у нас же есть Гамзе. Радиф Кашапов