«Ко мне относились как к взяточнику и коррупционеру»: последнее слово топ-менеджера Минсельхоза Татарстана - «Власть»

Прокуроры просили для чиновника 6 лет колонии, а потерпевшее министерство указывало, что не знает, причинен ли ущерб

До конца срока — 9 месяцев?

Если прокуратура и сторона защиты не будут обжаловать приговор, то на волю бывший начальник Главного сельхозуправления племенным делом в животноводстве Минсельхозпрода Татарстана может выйти в конце лета будущего года.

Под стражей с мая 2024-го он провел ровно полтора года и с учетом нормы о зачете срока один день СИЗО за полтора в колонии общего режима — уже отсидел два года и три месяца.

В прениях гособвинители Елена Петрова и Михаил Житлов запрашивали для Ришата Зарипова шесть лет колонии общего режима по трем эпизодам превышения полномочий с причинением тяжких последствий (ч. 3 ст. 286 УК РФ) и дополнительного наказания в виде запрета занимать управленческие должности в органах власти еще три года.

Судья Вахитовского суда Казани Алия Зиганшина посчитала нужным изменить квалификацию деяний, она решила — вина Зарипова по всем эпизодам полностью доказана, но тяжких последствий его действия не повлекли. Возможно, это решение базируется на данных о том, что счет выданных министерством субсидий идет на миллиарды и на этом фоне заявленный силовиками ущерб почти в 18 млн рублей не так значим.

В итоге арестованного экс-чиновника признали виновным по ч. 1 ст. 286 УК РФ, назначили по первому эпизоду три года и один месяц лишения свободы, по второму — полтора года, по третьему — три года колонии общего режима.

При этом норму о частичном сложении наказаний председательствующая по делу применять не стала, освободила фигуранта от наказания по первым эпизодам ввиду истечения сроков давности. Так что, согласно приговору, бывший глава управления Минсельхоза был осужден лишь по последнему эпизоду — к трем годам колонии общего режима с дополнительным наказанием в виде запрета на руководящие должности в течение двух лет.

Если бы приговор уже вступил в силу, сидеть арестованному оставалось бы ровно девять месяцев. Но сам Ришат Зарипов считает себя невиновным. Причем его бывший работодатель — Министерство сельского хозяйства и продовольствия республики — также не определился с вопросом: причинил ли этот руководитель своими действиями хоть какой-то ущерб.

Почему Минсельхоз не предъявляет иск

Суд над Ришатом Зариповым стартовал еще в августе прошлого года, однако на финише выяснилось — представитель потерпевшего министерства так и не был допрошен по обстоятельствам. В итоге после первых прений судебное следствие возобновили и направили в Минсельхоз очередной вызов. Однако допрос начальника юротдела ведомства Ильдара Каримуллина лишь добавил вопросов в эту историю.

Представитель министерства заявил, что с подсудимым не знаком — устроился на работу позже, и лишь в ходе расследования уголовного дела узнал размер трех субсидий, фигурирующих в обвинении Зарипова: 10 млн 285 тысяч рублей, 2 млн 275 тысяч и 6 млн 290 тысяч рублей соответственно, а всего — 17 млн 850 тысяч рублей.

— Законно или незаконно субсидии были выделены? — уточнил помощник прокурора района Михаил Житлов.

— Неизвестно, — ответил Ильдар Каримуллин.

На следующий вопрос — причинен ли министерству ущерб на вышеуказанные суммы, начальник юротдела лишь развел руками и сообщил — иск Минсельхозпрод РТ не заявлял. «Намерены заявить?» — спросил гособвинитель. «Поручения от руководства пока нет», — сообщил представитель ведомства, получившего в деле статус потерпевшего. Участвовать в повторных прениях он не пожелал, вопрос о возможном наказании для Зарипова оставил на усмотрение суда.

Напомним, Зарипова отдали под суд по обвинению в превышениях полномочий с подписанием соглашений о выдаче субсидий племконезаводу «Казанский» в 2018 и 2020 годах без фактической проверки представленных заявителем документов. В хищении средств самого чиновника не обвиняли.

По версии силовиков, Ришат Зарипов был в дружеских отношениях с Маратом Гильфановым, который в тот период возглавлял конезавод, и Сергеем Василенко, занимавшим пост директора Казанского ипподрома. Гильфанова и Василенко в СК считают организаторами хищения средств на поддержку племенного коневодства путем предоставления в управление племенным делом сфабрикованных документов о закупках племенных лошадей ради компенсации 85% якобы понесенных затрат.

• В первом эпизоде фигурируют 10 лошадок рысистых пород и 30 кобыл российской тяжеловозной породы. По версии следователей и прокуратуры, Зарипов знал о том, что 30 лошадок племенными не являются и в ООО «Агрофирма «Актай» они не закупались, но решил подписать документы на выдачу субсидии. В итоге Гильфанов и Василенко незаконно получили 10,3 млн рублей и похитили их, считают сотрудники силовых ведомств.
• Схожим образом в ноябре 2018-го племконезаводу одобрили и выплатили субсидию 1,3 млн за трех племенных жеребцов, якобы приобретенных у Казанского ипподрома. Эти деньги, по мнению стороны обвинения, тоже похитили Василенко с Гильфановым.
• В третьем эпизоде дела Зарипова говорится о закупке 12 племенных кобыл. Если верить документам на субсидию, этих лошадок конезавод приобретал у частного предпринимателя Самигуллина в 2020-м, за что получил из бюджета компенсацию затрат в 6,3 млн рублей.

Штраф с рассрочкой для главбуха, «амнистия» для ветврача

До приговора топ-менеджеру министерства Вахитовский суд Казани успел осудить его подчиненную — бывшего главбуха племенного управления Халиду Валиуллину, признав доказанными факты получения ею взяток на 75 тысяч рублей путем денежных переводов от бывшего директора племконезавода «Казанский» и Казанского ипподрома Сергея Василенко. За взятки на подобные суммы можно получить и реальный срок, но Валиуллина отделалась всего лишь конфискацией размера взяток и уголовным штрафом в 250 тысяч рублей, причем с предоставлением рассрочки по его выплате.

Суд согласился с версией СК, что Василенко в 2018-м звонил Валиуллиной и просил за вознаграждение ускорить прохождение документов на субсидию за покупку племенных лошадей, а та согласилась, и вместо 15 дней на согласование документов процедура заняла лишь один день. По указке главбуха ее подчиненная подготовила заявку на выплату, Валиуллина ее подписала сама и получила подпись шефа — Зарипова, направив затем документы в казначейство. В итоге 22 октября 2018 года, через пять дней после обращения в министерство, на счет конезавода ушла субсидия 10 млн 285 тысяч, а на следующий день счет главбуха пополнился на 25 тысяч.

Еще 50 тысяч рублей поступили в феврале 2019-го, через два дня после получения конезаводом субсидии на 15 млн рублей, причем, по версии силовиков, в отличие от первой эта субсидия выдавалась на основании подлинных, не липовых документов о лошадях, а коррупционный транш был лишь благодарностью за ускорение вопроса.

На старте предварительного следствия обвиняемая соглашалась с версией силовиков, но позже заявила — решения по документам конезавода принимала законные, платежи от Василенко не ждала, но приняла с благодарностью, поскольку после смерти мужа нуждалась в деньгах. В общем, винила себя лишь в том, что не вернула деньги назад. Допросить самого Василенко силовики не смогли — он еще до возбуждения дела переехал в Турцию и приезжать в Россию для допроса отказался, но дал понять — причастность ни к одному преступлению не признает.

Еще мягче закончилось уголовное преследование врача ветеринарно-санитарной экспертизы Валентиной Карпухиной из Аксубаевского района. Вину в служебном подлоге и превышении полномочий (ч. 2 ст. 292 и ч. 1 ст. 286 УК РФ) она признала еще на допросах в СК, подтвердив, что в октябре 2018-го оформила заведомо подложное ветеринарное свидетельство, что с аксубаевской «Агрофирмы «Актай» в племконезавод «Казанский» на грузовике отправляют 10 кобыл американской, французской и русской рысистых пород, а также 30 кобыл русской тяжеловозной породы — с указанием их кличек, проведенных прививок и отрицательных результатов на бруцеллез и другие инфекции.

Тех лошадей ветврач даже не видела — получила документы на лошадок по кличкам Алсу Син, Газета, Указка, Хабанера и остальных и без выезда на места внесла данные, что освидетельствовала «чистокровок» в электронную базу. По договору купли-продажи с «Актаем» сделка обошлась племконезаводу в 12,1 млн рублей. Силовики считают — реальной поставки не было, да и таких лошадей в «Актае» — тоже. Тем не менее 85% средств, якобы затраченных на ту покупку, конезавод получил в качестве субсидии. Теперь этот эпизод по статье о мошенничестве фигурирует в деле бывшего директора конезавода Марселя Гильфанова и бывшего замдиректора ипподрома Рузеля Багавиева, которым также инкриминируют букет других хищений, легализацию преступных доходов и неправомерный оборот средств платежа.

Дело Гильфанова и Багавиева до приговора пока не дошло, а вот ветврач Карпухина его уже не услышит — Аксубаевский суд Татарстана прекратил ее преследование за истечением срока давности. Причем действия этой состряпавшей липу дамы силовики изначально оценивали как превышение полномочий без тяжких последствий, а вот тот факт, что начальник управления министерства Зарипов утвердил выплату, не став вскрывать фальсификацию (о которой, по версии обвинения, он знал), посчитали превышением с тяжкими последствиями. Но суд решил иначе.

Заведомо недостоверной силовики считают информацию о том, что предметом закупки были именно породистые лошади. В доказательство приводят письмо Всероссийского НИИ коневодства, что кобыла или жеребец считаются племенными, если данные о них записаны в Государственную племенную книгу, при этом правом выпускать такие книги наделен лишь сам НИИ коневодства. И в НИИ утверждают — в базе данных на интересующий следствие период не числилось ни одной племенной лошади русской тяжеловозной породы, рожденной в «Актае» либо купленной этим хозяйством. А вот из племконезавода «Казанский» ранее направлялся запрос на выдачу племенных документов на 29 кобыл русской тяжеловозной породы, в числе которых были и те самые Газета с Хабанерой. При этом в выдаче документов институт отказал, указав на фальсификацию происхождения лошадок.

Зарипов: до возбуждения дела просили признаться в халатности

13 ноября в последнем слове суду Ришат Зарипов просил об объективности.

«Ваша честь, все судебные заседания ко мне относились как к взяточнику и коррупционеру, как к преступнику. При вынесении приговора прошу вас отбросить навязанное следствием ошибочное негативное мнение обо мне, основанное на их догадках, домыслах, а также противоречивых показаниях», — начал свою речь подсудимый, просив учитывать только установленные факты.

Он утверждал — его действия при выдаче тех трех субсидий в 2018 и 2020 годах племконезаводу «Казанский» ни в чем не отступали от установленной процедуры: «Аналогичные действия были и при выплатах другим заявителям, а также в другие периоды. Я думал, что действую законно, стандартно, долгосрочно, в рабочем порядке».

По словам Зарипова, в период его работы Минсельхоз ежегодно выдавал более 400 субсидий хозяйствам АПК, в том числе — для компенсации затрат на покупку племенных коней. По его словам, в 2018-м конезавод получил 14 субсидий.

Он утверждал — силовики не раз пытались получить его признание хоть в каком-либо преступлении: «Изначально, в начале марта 2024-го (до возбуждения дела, — прим. ред.), оперативный работник, следователь и руководитель следователя требовали от меня признания в халатности. С мотивацией — если не признаюсь, то заведут уголовное дело по более тяжкой статье. Я заявил, что не виноват и признавать мне нечего». В итоге в мае дело возбудили по ч. 3 ст. 286 УК, и, со слов Зарипова, «тем же составом» предлагали признаться, предупреждая — иначе посадят в тюрьму. На время следствия так и вышло. Позднее, уверял подсудимый, его убеждали — лишь в случае признания он сможет рассчитывать на условный срок.

— Ваша честь, надеюсь на справедливое, гуманное и законное решение с вашей стороны. Я действовал из ранее сложившейся практики, ответственно и добросовестно исполняя свои обязанности, рассчитывая на аналогичное и уж точно законное исполнение обязанностей всеми участниками процесса, — продолжил обвиняемый, напомнив, что ему вменили действия, не входящие в предмет полномочий, и последствия, наступившие в результате умышленных действий третьих лиц, в том числе уже привлеченных за подлог и взятку.

Вопрос о водке от Гильфанова и показания замначальника отдела БЭП

Примечательно, что перед повторными прениями прокуратура вызвала на допрос в суд Шамиля Халилова, замначальника отдела по борьбе с коррупцией УЭБ и ПК МВД Татарстана. Гособвинитель поинтересовался — не оказывалось ли давление на свидетелей при допросах на предварительном следствии?

Халилов сообщил — уже не помнит, в допросе каких свидетелей по делу о конях участвовал лично, но заверил: «Никакого давления не оказывалось. Поскольку большинство свидетелей работали в Минсельхозпроде, повестки им направляли на электронную почту». Прокурор поинтересовался — не было ли такого, что показания писали сами оперативники, а потом передавали их на подпись? Представитель БЭПа отвечал отрицательно, указывая, что каждому из свидетелей перед допросом еще и разъясняли права.

Примечательно, что ни о каком давлении свидетели суду не сообщали, так что по какой причине сторона обвинения решила задать эти вопросы было не очень понятно. При этом в ходе процесса было установлено, что ряд показаний в протоколах попросту неполный — люди говорили, что видели тех купленных лошадей, но эти их слова не записывали...

Гособвинитель Михаил Житлов сослался на допрос свидетеля Минбаевой, которая в присутствии оперативника давала противоречивые, по мнению прокуратуры, показания. Житлова интересовало — чем можно это объяснить. «Это вопросы к Минбаевой, наверное, почему она их давала, — парировал Шамиль Халилов, отмечая, что, возможно, причина в том, что свидетель ранее находилась в подчинении Зарипова.

На вопрос судьи — не вносилось ли уже в подписанные протоколы дописок, свидетель в погонах отвечал отрицательно, напоминая, что свои замечания участники допроса могли указать сразу же, в протоколе.

Подсудимый Зарипов интересовался — каким образом в протокол допроса Минбаевой могли попасть слова о том, что она лично сообщала ему о недостатках в документах по субсидии на 6 млн рублей, фигурирующей в последнем эпизоде, если по регламенту сначала она должна была проинформировать начальника отдела Сайфиева, а тот о таком не знает. Халилов отвечать не стал, лишь повторил — показания Минбаева давала добровольно, протокол с ними читала и лишь потом подписывала.

Свидетеля отпустили, а судья адресовала ряд вопросов обвиняемому. Зарипов стоял на своем: «Ко мне на подпись документы не поступают, если по ним есть замечания. Они отсекаются еще на районном уровне или потом — на уровне начальника отдела племенного управления. Не подписанные ими ко мне документы никогда не поступали.

«Почему вы, как начальник управления, ни одну проверку на законность предоставления субсидий не инициировали?» — спросила председательствующая по делу. «Проверку проводят органы финансового контроля», — сообщил он. «Но вы же могли инициировать?» — настаивала судья Алия Зиганшина. «Мог, если были какие-то подозрения, когда об этом есть докладные либо отчет», — пояснял Зарипов. С его слов, сфальсифицированные, по версии следствия, документы о племенном статусе лошадок к нему «не заходили», его задачи — общее руководство. «Проверкой занимались сотрудник планово-учетного отдела Лилия Минбаева и ее непосредственный начальник, до 2020 года — главный бухгалтер Валиуллина, позже — Хусавиев», — рассказывал бывший топ-менеджер министерства.

Судью также интересовали детали знакомства арестованного с заочно обвиняемым Сергеем Василенко. Ришат Зарипов указывал — знал его с 2017 года как замруководителя Федерации коневодства и конного спорта РТ, ежегодно бывал на совещаниях этой организации, а еще присутствовал на ипподроме на скачках — на Сабантуй и День города, поскольку эти мероприятия курировал Минсельхоз. Также познакомился с новым директором ипподрома Гильфановым. А еще раз в год ездил на проведение Дня коня в Нурлатский район.

«Наши отношения [с Василенко и Гильфановым] я не могу назвать дружескими или приятельскими», — сообщил Зарипов. Судья Алия Зиганшина тут же припомнила исследованную переписку, из которой следует, что «не друг Гильфанов» сообщает: «Я в «Мангале» (ресторан в Казани, — прим. ред.) оставил тебе спиртной напиток... Остальное отдам при встрече». Почему такой неформальный тон? — поинтересовалась она. Зарипов ответил — на тот момент Гильфанов уже не работал на Казанском ипподроме.

«А для чего он приезжает к вам домой, в Лаишевский район, и передает вам что-то уже после завершения его трудовой деятельности?» — продолжила допрос судья. «Мы обсуждали планы моего дальнейшего трудоустройства, у него были планы строительства объектов, но меня это направление не заинтересовало», — отвечал подсудимый. На вопрос, что такое «остальное» передавалось при встрече, он сказал — это были материалы презентации тех строительных проектов, на бумаге. Судья продолжила — почему эти бумаги гость Зарипову не оставил. «Возможно, конфиденциальность хотел соблюсти», — предположил тот.

Адвокат просил об оправдании бывшего начальника племуправления, отмечая — ни в одном из 11 томов уголовного дела нет прямых доказательств вины. Оснований для подозрений аксубаевского ветврача и главбуха управления в преступных действиях у Зарипова на момент подписания документов не было, а на документах этих его виза была далеко не первой. Также Туртыгин подчеркнул — ныне осужденная Халида Валиуллина утверждала, что о полученных ею от Василенко деньгах начальнику управления не сообщала и уж тем более не делилась с ним. Что касается косвенных показаний свидетеля Минбаевой, то, по версии защиты, они появились лишь потому, что та осознавала — ее саму могут привлечь к уголовной ответственности за то, что не разглядела в документах липу.

Туртыгин отмечал еще один нюанс — в обвинении Марату Гильфанову указано, что субсидии он, будучи директором племконезавода, получал путем обмана сотрудников племенного управления, тогда как бывший начальник этого управления, по версии силовиков, знал о происходящем и не вмешивался.

За рамками процесса «Реальному времени» удалось выяснить — упоминавшаяся выше водка была не простой — ее в «Татспиртпроме», в структуру которого входили конезавод и ипподром, выпустили к юбилею хоккеиста и бизнесмена Даниса Зарипова с именной этикеткой «Зарипов». Когда Ришату Зарипову сказали об этой эксклюзивной партии, он пожелал приобрести часть «фамильного» алкоголя и для себя.

Точку в этой истории ставить рано.