Исследователь «казанского феномена»: «Группировки — это такие мини-государства» - «История»

В издательстве Individuum выходит книга Роберта Гараева «Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970— 2010-х» Фото: Александр Иванюк Диджей, музыкант, гид Еврейского музея Роберт Гараев, в прошлом казанский клубный деятель, а на рубеже 80—90-х — «скорлупа» группировки «Низы», выпускает в издательстве Individuum книгу «Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970—2010-х». В своей работе автор исследует «казанский феномен», используя многочисленные интервью непосредственных участников событий. Как был составлен этот труд и какие уникальные документы легли в его основу, Роберт Гараев рассказал в интервью «Реальному времени». «Поначалу ни о каких-либо деньгах и материальной выгоде там речи не шло» — Расскажи, как шел процесс написания книги? В предисловии ты рассказываешь, что идея к тебе пришла, когда ты, как приглашенный лектор, внезапно решил рассказать, что такое казанская ОПГ. И это оказалось интересно и тебе, и слушателям. Но потом ведь появилась идея сделать из этого книгу. — В социальных сетях мой приятель Феликс Сандалов написал, что начал работать в издательстве Individuum и ищет интересные темы. Я ему предложил свою. Он сказал, что, в принципе, это интересно, попросил написать что-то предварительное. Мы встретились, и я начал работать. Я думал, что сделаю книгу вроде известной летописи панк-рока «Прошу, убей меня!», но на тему группировок. Чтобы это был сборник цитат — люди говорили, а я никаких оценок не давал. Но моя книга получилась немного другая. В той все спикеры — сплошь звезды рок-н-ролла. Так что к интервью пацанов я добавил и свой текст, объясняющий, что это было такое. Для начала я почитал социологов. Оказалось, что они темой серьезно занимались. Я познакомился с книгой Светланы Стивенсон «Жизнь по понятиям. Уличные группировки в России», где она очень глубоко проанализировала явление. Мне понравилось, что можно с научной точки зрения взглянуть на этот вопрос. Еще была книга «Силовое предпринимательство в современной России» Волкова. Я понял, что у всего этого есть структура. Фото: moskvichmag.ru Я думал, что сделаю книгу вроде известной летописи панк-рока «Прошу, убей меня!», но на тему группировок. Чтобы это был сборник цитат — люди говорили, а я никаких оценок не давал. Но моя книга получилась немного другая Кроме того, у меня был опыт существования внутри группировки, я примерно понимал, как она устроена. Чтобы понять, что это такое, надо показать ее структуру, ритуалы, иерархию, понятия, чтобы это стало чуть более понятным незнакомому с темой читателю. Когда говоришь о группировках на общероссийском уровне, люди путаются, считая, что группировки — это то, что было в 90-х: взрослые ОПГ и бригады, которые крышевали людей. Казанская история — она немного другая и началась намного раньше. Наверное, ты и сам понимаешь, что поначалу ни о каких-либо деньгах и материальной выгоде там речи не шло. — Да, просто — свой двор, защита территории и так далее. — Там дрались стенка на стенку, были потасовки, понятия… Но деньги пришли позднее, с началом перестройки, с началом горбачевских реформ, а потом и ельцинских. Это очень сильно поменяло и участников, и саму структуру группировок. — Про «казанский феномен» писали и пишут много. Я хотел узнать, чем твоя книга отличается от других. Есть известная книга Любови Агеевой, к примеру. — У Агеевой дискурс немножко перестроечный. Я очень люблю эти времена. Когда мне хочется почувствовать, чем отличались советские люди от нынешних, я включаю передачу «Музыкальный ринг» и слушаю вопросы из зала. Это эпоха, когда можно было говорить все, но люди не до конца понимали, что происходит вокруг. И книга Агеевой как раз интересна как артефакт того времени. «Газовая — Халева». Казань. 1997 год. Фото предоставлено автором У меня был опыт существования внутри группировки, я примерно понимал, как она устроена. Чтобы понять, что это такое, надо показать ее структуру, ритуалы, иерархию, понятия, чтобы это стало чуть более понятным незнакомому с темой читателю — В ней очень много уделяется морально-нравственному аспекту. — Поэтому, например, я полностью морально-нравственный аспект у себя исключил. Было бы глупо осуждать кого-то и вставать на чью-то сторону. Подписчики моей группы «ВКонтакте» выясняли, я на стороне ментов или группировок? Ребята, извините, я исследователь, я вообще сбоку, я не там и не там. Также я прочитал скандальную книгу Асгата Сафарова, где он чуть ли ни в первом абзаце говорит о том, что смертная казнь — это нормально. Она, конечно, самая слабенькая. Есть корпус книг Максима Беляева и Андрея Шептицкого — это люди, у которых есть доступ к уголовным делам, они внутри системы. Беляев и вовсе заместитель председателя Верховного суда. Там много фактического материала. Их интересно читать, они как детективы. Но мой жанр другой. Я соединил исследование и личные истории казанских пацанов. Я объясняю уличную логику через рассказы непосредственных участников «асфальтных» войн. Надо понимать, что группировки — это такие мини-государства. В Казани было около ста группировок. У каждой есть территория, границы, граждане и не граждане, которые не пользуются привилегиями этого государства. Есть внешняя политика, отношения с другими группировками, войны, дипломатические встречи-стрелки. В общем, мне показалось очень интересным разложить эту структуру по полочкам. Разумеется, я все предыдущие книги прочел. Но мой материал — он полевой. Я называю свою работу исследованием — мне важно было пообщаться с непосредственными участниками, у которых есть свое четкое и очень интересное мнение об этом явлении. «Грязь» и «Светлая» вместе. Фото предоставлено автором Надо понимать, что группировки — это такие мини-государства. В Казани было около ста группировок. У каждой есть территория, границы, граждане и не граждане, которые не пользуются привилегиями этого государства. Есть внешняя политика, отношения с другими группировками, войны, дипломатические встречи-стрелки «Самое важное было, чтобы люди поняли, что я не работаю ни на какие органы» — Как ты добывал материал? — Сначала было трудно. Я начал обращаться к знакомым, которые когда-то были в группировках, поговорил с некоторыми, но многие отказывались, не хотели вспоминать прошлое. Мне пришла идея создать паблик, в котором я делился деталями исследования и общался с людьми напрямую. Поначалу дела шли туго. Было 100—200 подписчиков, но чем больше я писал, тем больше появлялось людей (сейчас их почти 27 000). Самое важное было, чтобы подписчики поняли, что я не работаю ни на какие органы, что у меня другая задача. Многие меня поддержали. Кому-то захотелось об этом узнать, другим — рассказать. Многие делали это анонимно, потому что проблемы у них могут возникнуть и сейчас, даже спустя много лет. — То есть ты с ними переписывался или встречался лично? — И переписывался, и встречался, созванивался, записывал, расшифровывал. Кого-то снимал на видео, это, например, Снежок — участник группировки «Слобода», экс-киллер «Жилки», я был у него дома. — Сейчас идет исследование Адмиралтейской слободы и история группировок там тоже важна. — Особенность группировки «Слобода» в том, что на их территории находится СИЗО-2. И живущие там отвечают за «дорогу», это система передачи посылок заключенным, так называемый «грев». И это влияет на местных с малых лет. Фото предоставлено автором Тебе кажется, что группировки исчезли, но они существуют, хоть и на обочине жизни. Криминал всегда и везде будет. Я акцентировался на 80-х, времени, когда невозможно было пройти по городу, не заметив этих группировок, потому что они были везде — Насколько опыт прошлого накладывает отпечаток на этих людей сейчас? — Человек, который был на улице, вряд ли со своей проблемой пойдет в полицию. Есть такое правило в понятиях: если тебя посылают на три буквы, ты должен «встать в отмах», то есть незамедлительно вступить в драку. Даже если это произойдет в 2020 году. Или когда ты считаешь, что, например, коммерсант — это терпила. Это все отголоски 80-х и 90-х. — Кажется, что такой человек живет прошлым, по понятиям, которые ему внушили в 80-е. — Просто тебе кажется, что группировки исчезли, но они существуют, хоть и на обочине жизни. Криминал всегда и везде будет. Я акцентировался на 80-х, времени, когда невозможно было пройти по городу, не заметив этих группировок, потому что они были везде. Тогда ты не мог спокойно существовать в Казани, если был подростком, молодым человеком. — В книге ты говоришь, что само явление возникло в Казани, хотя группировки были везде. — Безусловно, они были по всему Союзу. Но у группировок казанского типа была сильная структура. К примеру, очень четкое разделение на возраста: «скорлупа», «супера», молодые и так далее. И это очень интересно, потому что возникает вопрос, откуда у дворовых ребят появилось такое деление? Есть версия, что в этом был виновен КГБ, хотя доказать ее я не могу. Возможно, кто-то из силовых структур пытался управлять массами молодежи. Я привожу речь Андропова, где он видит своими врагами диссидентов, космополитов и неформальную молодежь. А чтобы бороться с ними, нужна была какая-то крепкая пролетарская молодежь. Возможно, велись такие эксперименты. — Кто у тебя самый важный персонаж? — Вероятно, Сергей Антипов, один из основателей группировки «Тяп-Ляп». Мы с ним общались долго и много. Он возмущен той ложью, что была написана про «Тяп-Ляп». Долгое время в «Википедии», к примеру, было написано, что он был убит в 90-х. «Тяп-Ляп». В нижнем ряду 2-й слева Сергей Антипов. Фото из книги Максима Беляева и Андрея Шептицкого «Бандитская Казань». Я хотел понять причины появления группировок именно в Казани. Одного ответа я не получил, это был комплекс причин «Я считаю, что нет таких тем, которые нельзя исследовать» — В свое время я с товарищами исследовал Ново-Татарскую слободу и пришел к выводу, что одной из форм рефлексии здесь мог бы быть музей ОПГ. Не с коллекциями «фернанделек» и фуфаек, а наподобие музея Холокоста. Чтобы молодежи неповадно было. Как ты относишься к таким идеям? Настолько глубоко нужно рефлексировать? — Казань этот