Институт истории на Батурина: реновация в плюс - «История»

Как фабрика стала тюрьмой, раковым корпусом и центром знаний и исследований Фото: pastvu.com (начало XX века) На улице Батурина в ходе раскопок этой весной на уровне 5,5 метра нашли городской квартал площадью в 550 квадратных метров с хозяйственными срубами и бытовыми ямами, который существовал начиная с эпохи Золотой Орды, а также лодку-долбленку XVI века. В целом Батурина пора превратить в популярный маршрут — если уж туристы заходят в Кремль, то почему бы им его не обойти? На этой стороне Кремля самые примечательные строения принадлежали купцу Михляеву. Это место — живой пример того, как один из самых мрачных районов превратился в территорию созидания. Мы продолжаем рассказы о примечательных исторических объектах Казани и Татарстана и говорим о бывшей пересыльной тюрьме у Кремля. Для стрельцов и суконщиков Батурина — часть Засыпкинской слободы, которая возникла, когда в 1729-м при казанском губернаторе Артемии Волынском деревянные стены Казанского посада были сломаны. Засыпали и рвы, в частности так появилась улица Засыпкина (нынешняя Федосеевская). А через год купец Иван Михляев построил у Кремлевского холма Богоявленскую церковь с приделом Параскевы Пятницы. При этом еще в 1566 году здесь стоял деревянный храм во имя Николы Зарайского с приделом Параскевы Пятницы (Зарайск — город, откуда прибыли стрельцы из войск Ивана Грозного). Храм множество раз восстанавливали после пожаров и восстания Пугачева. К примеру, в 1831 году, во время очередной реставрации, он стал Рождество-Богородицким. А Пятницкий придел заново построили в 1855 году. В 1937-м церковь закрыли, она стала спецтюрьмой НКВД, на территории которой проходили расстрелы, а после здесь еще и жили люди. В 1996-м здесь учредили чувашский приход — ему пришлось восстанавливать церковь, которая стоит на костях, а стены которой изрешечены пулями. Для кого был этот храм? Для рабочих Ивана Михляева. Ведь напротив у него было здание суконной фабрики, открытое в начале XVIII века. В 1714-м уже за посадом открылась казенная фабрика, то ли в районе Первой, то ли Третьей горы (либо Ульянова-Ленина, либо Калинина). К 1719 году там работало 212 человек, появилась жилая слободка, которая стала называться Суконной. Церковь Параскевы Пятницы, 1920-е годы. Фото pastvu.com Михляевская слобода Считается, что в 1722 году Петр Первый, приехав в Казань, решил отдать убыточное предприятие Михляева. За этим, как считает Алексей Клочков, стоят эффектные интриги купца с его приятелем вице-губернатором Нефедом Кудрявцевым. А еще Кудрявцев знал Петра по Азовским походам. Чиновник писал царю, насколько дела на фабрике плохи, а у Михляева — хороши. Понятно, чье сукно государство чаще покупало. А потом Кудрявцев еще и сменил подполковника Грузинцева, который заводом ранее управлял, на этом важном посту. А потом появилась и компания из пяти крупнейших купцов в этих краях, что позволило Михляеву постепенно забрать фабрику себе. Ну а Петр получил еще блюдо золотых и серебряных денег — нечто вроде отката. Рядом с Кремлем была улица Михляевская, шедшая мимо Петропавловского собора (еще одно творение на средства купца), ему принадлежал и квартал вокруг храма. И это не считая владений в самой рабочей слободе, которые находились и на территории нынешнего парка Тысячелетия. Умер Михляев в 1728 году, производство на Суконке вскоре перенесли в район нынешней улицы Петербургской. В конце этого же века здания на Батурина купили власти и сделали их каменной пересыльной тюрьмой — и функция эта сохранилась и после революции вплоть до 1965 года, когда здание передали онкологическому диспансеру. Казанцы называли его «раковым корпусом». Объектом культурного наследия федерального значения оно стало 7 сентября 1976 года. Отметим, архитектор и краевед Сергей Павлович Саначин считает, что здесь изначально был смирительный и работный дом. А значит, его мрачная история, возможно, длилась гораздо дольше! Ворота. 1961 год. Фото Афиногена Войнича. Фото pastvu.com От Владимира до Велимира В тюрьме ежегодно сидело до пяти тысяч человек, включая женщин и детей, одновременно до восьмисот арестантов, в невероятной тесноте. Проводили они свое время, занимаясь сапожным, столярным, швейным, вязальным и другими делами. Внутри также была часовня. Лечили людей в больнице в том же здании. Также в тюрьме находился дом ее начальника. Известно, что с в 1832 года по указу императора Николая I местные шинели и штанины шили из бурого и серого цветов, а на спину нашивали «бубнового туза», ромб желтого цвета, также брили половину головы. Арестантов сопровождали обер‑офицер, два унтер‑офицера, двадцать пять солдат, четверо городовых казаков и барабанщик. Из Казани они шли в Пермь, причем в нашем городе находилась в XIV веке Экспедиция о ссыльных, которая снабжала людей одеждой и обувью. Кто сидел в этой тюрьме? К примеру, декабристы. Александр Гриневицкий, коллежский регистратор Белостокского дворянского депутатского собрания, арестованный в марте 1826 года, потом освобожденный с установлением секретного наблюдения и вновь попавший под следствие, был сослан в крепостные работы на 5 лет с оставлением потом в Сибири на поселении. В пути заболел нервною горячкой и умер — в Казанской тюремной больнице. Вильгельм Берви (он же Василий Берви-Флеро́вский) — его отец, обрусевший англичанин, преподавал физиологию в университете, а сын там же познакомился с петрашевцами, братьями Бекетовыми. Арестовали его в связи с волнениями в Тверском крае, когда появившиеся после отмены крепостного права мировые посредники отказалась в ней участвовать, назвав решения властей несправедливыми. Берви написал Александру II письмо в их защиту. Сидел здесь и Владимир Ульянов после студенческой сходки 4 декабря 1887 года. Другой студент со схожей тюремной биографией — поэт Велимир Хлебников. Шакуровскую банду конвоируют в суд из Пердомзака. 1926 год. Фото pastvu.com В тюремном дворе после взятия Казани войсками генерала Каппеля расстреляли Мулланура Вахитова, в то время — чрезвычайного комиссара по продовольствию в Поволжье. Здесь побывал со своей бандой конокрадов 63-летний Шакур Рахимов, он же Шакур-карак. После революции здесь сидел, опять же ожидая отправки в Сибирь, поэт Хасан Туфан. Фатих Карим писал здесь: «Вся жизнь — день и ночь со стоном работа, // Нет здесь ни бумаги, ни пера. // Не доходят ни от матери, ни от детей // С тоской переданные горячие приветы» Новости о том, что сюда из бывшего здания консистории переедет институт истории, начали просачиваться в СМИ в 2016-м. Причем тогда ИИ временно успел пожить в помещениях Арбитражного суда РТ. А онкодиспансер к 50-летию было решено перенести в здание бывшей 15-й горбольницы на Сибирском тракте, так же как и поликлинику на улице Нагорной. Рафаэль Хакимов, бывший тогда директором института, настаивал, что у здания светлая аура, выбрал кабинет, где, по легенде, бывал царь Петр. И правда, когда оказываешься внутри, вся история здания забывается. К тому же здесь также работает несколько важных организаций — Общественная палата РТ, Совет муниципальных образований Республики Татарстан и фонд «Возрождение». А само расположение комплекса зданий у Кремля дает более четкое представление, чем была крепость несколько сотен лет назад — не памятником истории, а живой частью города, вокруг которого жили богатые люди и ждали своей участи более несчастные граждане. Корпуса, где бытует Институт истории, — красочный пример, что не стоит цепляться за изначальные функции или смыслы здания, которое можно переосмыслить и перекроить по-новому. Радиф Кашапов